Социология эмоций
Купила на Нон-фикшн книгу об эмоциях от издательства ВШЭ "Приглашение в социологию эмоций", автор - Скотт Р. Харрис. Как можно догадаться из названия здесь представлены взгляды социолога на эмоциональные проявления людей: эмоциональные нормы, управление эмоциями, обмен эмоциями, эмоциональный труд. С этой позиции читать о них интересно и для психолога может быть весьма познавательно. Ниже привожу некоторые факты из книги со своими комментариями, возможно, они покажутся кому-то любопытными:
1. Эмоции регулируются или формируются культурными нормами. Мы наблюдаем за собой и другими с целью удостовериться, что мы соответствуем ожиданиям того, что следует чувствовать в определенных ситуациях. Например, на свадьбе принято радоваться, на похоронах - плакать. Если кто-то из участников этих мероприятий выбивается из привычных выражений чувств, то и ему самому, и окружающим такое поведение будет казаться странным, неприемлемым, даже оскорбительным.
В работе психолога клиенты с подобными вопросами встречаются часто: "на похоронах мне совсем не хотелось плакать, я выдавливал из себя слезы или хотя бы грустное выражение лица: папа ждал своей смерти и я не понимаю о чём тут жалеть", " подруга выходила замуж, а я не могла её поздравить, у меня было ощущение ужаса и боли: я теряю её навсегда". И тогда важно разобраться, что со мной происходит в такие моменты, как я на самом деле себя чувствую, чего опасаюсь при выражении реальных эмоций.
Эмоциональные нормы имеют свои характеристики:
- они вездесущи, хотя часто невидимы. Мы не особо задумываемся о них в обыденной жизни,так как принимаем за само собой разумеющиеся их исполнение. Но стоит только кому-то их нарушить, как вы понимаете, что тут что-то не так. Когда нас кто-то благодарит за услугу, мы едва замечаем его «спасибо!», но если он не сделает подобного, мы чувствуем «неправильность» такого поступка. Вроде бы не очень-то и хотелось, но осадочек остается и в следующий раз этому человеку мы можем больше и не помочь.
- они регулируются с помощью сильных и слабых санкций, которые применяются другими людьми в отношении нас и нами самими в отношении себя: неодобрительный взгляд, разрушение репутации, недоверие других, желание "взять себя в руки" и т.д. Человек, который признан «слишком нервным» или «постоянно недовольным» может не найти друзей, супругу(а) или иметь проблемы в отношениях с родными. Можно не получить достойное предложение о работе или подвергнутся остракизму среди ровесников. А как часто мы говорим себе «да что со мной не так!», когда все радуются наступлению нового года, а нам хочется забиться в угол и не принимать участие в общем веселье.
- им обучаются в процессе прямой и непрямой социализации: фильмы, книги, семья, школа, дворовая компания, работа показывают нам где можно злиться, а где – нельзя, в каких ситуациях печалиться, а в каких – радоваться, за что стоит обижаться, а за что - глупо и как правильно говорить/или не говорить о своих чувствах. «Не забудь сказать спасибо!», «как тебе не стыдно?», «ты разве не рад моему подарку?», «как мне нравится, когда ты такой веселый!», «какой ты бесчувственный!» - мы подстраиваемся под эмоциональные правила своей среды, которая использует положительное и отрицательное подкрепление наших эмоциональных проявлений, регулируя таким образом их «нормальность».
- они меняются со временем и различаются от группы к группе. Например, в нашей стране обычно от новобрачных ждут страстных проявлений их чувств: поцелуев, объятий, клятв, а если они не будут демонстрировать подобное поведение, то может возникнуть тревога или подозрения, что в паре что-то не так. В некоторых обществах, где традиция диктует, чтобы невеста переехала в дом мужа, а члены его семьи заинтересованы, чтобы их большое хозяйство не разбивалось по частям, страстное выражение чувств молодых супругов не ободряется. Так как оно может побуждать новоиспеченного мужа проявлять большую приверженность своему браку, чем своим родственным связям.
- они могут быть неодназначными и противоречить друг другу даже в рамках одной культуры или в одинаковых условиях. Такие разногласия не означают, что эмоциональные нормы иллюзорны, как и то, что они непреложны и ясны для всех. Люди подчиняются их диктату, творчески переосмысливая их, интерпретируя и оценивая их в зависимости от конкретной ситуации. Например, в семье принято устраивать имениннику сюрпризы в день рождения,но когда после рождения третьего ребенка, к ним переезжает бабушка для помощи по хозяйству, ей такие сюрпризы не делают. Казалось бы, одна и та же семья и одни и те же условия, но эмоциональные нормы перестают работать в этом случае.
- они могут отражать и поддерживать социальное неравенство. Эмоциональные нормы отражают и воспроизводят отношения власти: доминирующие группы оказывают большое влияние при создании, принятии и приведении в исполнение социальных норм. Например, часто высказываемая в США идея, что экономический успех является результатом таланта и усердной работы, предполагает, что недостигшие его должны испытывать спокойное смирение или стыд, но никак не враждебность, а успешные – гордость, но никак не смущение. А ведь часто такая идеология не учитывает реальное положение дел: происхождение из богатой семьи, финансовый доступ к качественному образованию и здравоохранению, получение работы во время экономического подъема, связи с нужными людьми и т.д. Меритократический миф служит причиной самообвинений в экономической несостоятельности, а не побуждает к культивированию эмоций, которые могут привести к требованию реформ или бунту против существующих социальных условий.
В нашей стране официальная риторика связана с призывами «не раскачивать лодку», «не ныть» от сложных условий жизни, «терпеть» ибо «мы – богоспасаемая» и «особо духовная» нация, а те, кто возмущаются текущим положением дел, будь то пожары в Сибири или нищенские пособия, - предатели, да вообще не русские, а то и зловредные агенты враждебных стран. Наша официально одобряемая эмоциональная норма – смирение и терпение к любым невзгодам, радость и счастье от внимания вышестоящих, а также злость и негодование ко всему чужому и не традиционному.
2. Люди управляют своими эмоциями. Мы можем изобразить чувства или попытаться изменить то, что действительно чувствуем, чтобы соответствовать нормам или для достижения каких-то целей. Автор выделяет поверхностное (внешнее) и глубокое (внутреннее) исполнение.
Первый вариант – то есть «надевание» всем известной маски эмоционального выражения, подходящей текущей ситуации, то есть изображение переживания, которое мы на самом деле сейчас не чувствуем. В этом случае мы используем слова («отличный свитер!» вместо «что за ужас ты мне подарила, мама!»), определенный тон голоса («спасибо!» говорим с подъемом и громко, а не тихо и спокойно), экспрессивную мимику (улыбка, а не нахмуренные брови), телесные жесты (объятия вместо пожимания плечами), одеждой (надевание подаренного свитера вместо закидывания его верхнюю полку или облачение в праздничную одежду на свадьбу и траурную – на похороны).
Второй вариант – управление чувствами для действительного глубокого проживания той эмоции, которую сейчас хочется пережить. Чтобы приглушить или вызвать эмоции мы можем использовать телесное исполнение (медленный вдох/выдох при тревоге, счет до 10 при гневе), экспрессивное исполнение (вести так, как бы себя вел человек в таком переживании – «притворяйся, пока не получится»), когнитивное исполнение (интерпретация ситуации для того, чтобы чувствовать себя в ней по-другому).
Глубокое исполнение эмоций активно применяется в психотерапии. Автор выделили три таких варианта - телесное, экспрессивное, когнитивное.
Телесное исполнение необходимо при панических атаках и тренинге управления гневом, для создания эмоциональной осознанности и контроля своих импульсов, включения нужного настроения и определенного состояния.
Экспрессивное исполнение часто используется в поведенческой терапии и психодраме. Как психодраматист я могу в своей работе предлагать клиентам такое исполнение, чтобы наполнить слабо развитую или новую для человека роль, для получения другого опыта в привычных обстоятельствах, как ролевой тренинг и ролевую игру.
А когнитивное исполнение – это конек всех техник саморазвития и не только. «Не можешь поменять ситуацию, измени отношение к ней», «посмотри на ситуацию со всех сторон», «все, что не делается – все к лучшему» - каких только не услышишь советов от знающих людей.
В книге автор привел актуальное исследование по использованию молитвы для управления эмоциями. Это были интервью с жертвами насилия со стороны партнеров. Оказалось, что молитва для этих женщин выступала ценным ресурсом для управления эмоциями. Обращение к Богу помогало разрядить гнев, поддержать самооценку, преодолеть страхи, чувствовать себя более защищенным, получить поддержку от невидимого, но милосердного и понимающего существа. Автор считает, что не обязательно именно молиться для получения описанных результатов, можно обращаться внутри себя к кому-то, кто будет являться для нас моральным авторитетом или милосердным и сочувствующим другом. Эффект будет тот же: управление эмоциями в воображении тоже работает.
3. Люди все время отслеживают, кто отдает, а кто получает чувства, мы условно измеряем и на основании культурных представлений оцениваем, кто и почему заслуживает сочувствия, благодарности, любви, осуждения и т.д. Мы постоянно обмениваемся эмоциями в любых социальных взаимодействиях независимо от степени погружения в ситуацию: «спасибо, что пропустили – ну что вы, не за что», «куда вы лезете без очереди – сама куда лезешь», «помогите, пожалуйста – извините, тороплюсь», «я вам сочувствую – спасибо, что пришли», «я вас поздравляю – о, как приятно!».
Эти эмоциональные обмены происходят в контексте эмоциональных норм и других культурных представлений. Мы ведем свою мысленную «бухгалтерскую книгу» с таблицами, где отмечаем что мы задолжали, а что получили от других, испытывая благодарность, вину, гнев, радость и т.д. Эмоции тоже являются издержками или вознаграждениями вместе с другими выгодами и потерями, которые мы подсчитываем внутри себя: «оставаться ли мне на работе, где мне так много платят, но совершенно не уважают?», «в следующий раз лучше отмечу в календаре день свадьбы, чтобы жена больше так не обижалась».
4. Эмоции включены явным или неявным образом во все процессы, связанные с работой или трудом, особенно в сфере обслуживания. Работодатели все чаще стремятся максимизировать прибыль, контролируя эмоциональные проявления работников через фильтр найма (сможет ли он демонстрировать нужные эмоции), обучения (тренинги продаж, переговоров и т.д.), продвижения по службе и увольнения и т.д. Эмоциональный труд – это оплачиваемое управление собственными эмоциями для достижения определенных эмоциональных состояний у своих клиентов, коллег и начальства.
Профессия психолога как нельзя лучше подпадает под описание эмоционального труда. Мы работаем, пропуская через себя переживания своих клиентов, вызываем у них различные эмоциональные состояния, постоянно спрашиваем «что вы сейчас чувствуете?», учим распознавать свои чувства и эмоции, понимать переживания других и т.д.
Издержками такой деятельности являются, конечно же, выгорание, когда работник эмоционального труда изнурен до полнейшей «бесчувственности» и дезориентация, когда работник не понимает в чем различие его подлинного «Я» и тем "Я", которое включается в рамках служебных обязанностей. Но эмоциональный труд дает и много преимуществ: развиваются коммуникативные навыки, другие люди становятся более понятными, жизнь наполняется смыслом и т.д.
5. Как понять, что мы чувствуем?
Во-первых, мы используем созданные в культуре словари, присваивая ярлыки нашим состояниям, называя их конкретными эмоциями. Совместно с другими мы определяем и договариваемся о приемлемых способах описания того, что человек предположительно чувствует. Но язык – всего лишь инструмент, который в таком вопросе, как определение эмоциональных состояний, ненадежен. Мы пытаемся выразить то, что мы чувствуем, пользуясь тем словарем состояний, который распространен в нашей культуре. Например, у японцев есть обозначение состояния «amae», которое означает позитивное чувство наслаждения полной зависимостью от другого человека. Люди из племени ифалук различают отвращение моральное и физическое, а у нас это одно понятие. А некоторые африканские языки описывают печаль и гнев одним словом.
Некоторые эмоциональные состояния уходят из языков, а какие-то создаются. Дорожная ярость, испанский стыд, например, появились совсем недавно, а такие слова меланхолия или акедия уходят. Последнее – это чувство скуки, уныния и отвращения по поводу выполнения религиозного долга. То есть получается, что при осознавании своего состояния мы можем использовать только тот понятийный аппарат, который у нас есть в наличии. Если нам никогда не говорили о страхе или зависти, то мы и не сможем опознать их в себе. Мы назовем их чем-то другим, просто потому, что у нас нет внутренней оптики для обозначения именно такого переживания.
Во-вторых, при определении своих эмоциональных состояний нам советуют прислушаться к ощущениям в теле. Такие советы помогают не всегда. В чем тут сложность?
- одинаковые ощущения: разные эмоции могут иметь одинаковые физиологические проявления, например, мой пульс учащается, когда я вижу своего возлюбленного или он учащается, потому что злюсь на человека, поцарапавшего мою машину.
- одновременность переживаний: во многих ситуациях мы испытываем множество чувств одновременно, например, страх и удовольствие от катания на аттракционе, печаль и облегчение при смерти надоевшего родственника, волнение и отвращение при первом свидании и т.д.
- отсутствие инструментария для измерения: нет объективной измерительной системы для эмоций. Насколько я счастлив? Или печален? Так же как мой партнер сейчас или больше? Если я бью посуду, я больше разгневан, чем мой супруг или я просто не умею себя сдерживать?
- отсутствие физиологических ощущений: некоторые эмоции вообще могут никак не отражаться в нашем теле или могут ощущаться буквально на пороге чувствительности, например, нежность, спокойствие, благодарность, надежда.
Эти сложности распознавания часто мешают нам лучше понимать себя и других, поэтому в работе психолога много времени занимает процесс распознавания чувств у клиентов. «Что вы переживали тогда, когда это случилось?», «Как вам говорить мне про это?», «Что с вами происходит в данный момент?» - мы задаем такие вопросы постоянно и часто клиенты, особенно в начале процесса терапии, вообще не понимают нашего настойчивого интереса к их эмоциональным состояниям.
В психодраме мы можем использовать технику «дублирование», чтобы помочь человеку осознать свое переживание, называя от первого лица то чувство, которое нам кажется, как директорам или участникам группы, присутствует у клиента, но не распознается им: «Я чувствую зависть к тебе, потому что у тебя есть то, чего нет у меня», например. Клиент может согласиться и повторить «дубль» или отказаться от него и сказать своими словами, которые могут звучать совсем не так или с другими нюансами переживания: «Возможно между нами есть зависть. Но еще мне печально, что мы постоянно меряемся с тобой кто круче». В других методах может использоваться интерпретация - «мне кажется, вы злитесь на свою мать», самораскрытие – «я в подобных ситуациях обычно злюсь» и другие варианты техник. Так психолог помогает клиенту погрузиться в свои переживания и сделать их более осознанными для себя.
На этом все. Вот такая книга. Наверное, ее можно уже не читать, после моего такого подробного изложения. Но если кто-то заинтересуется социологией эмоций, ищите ее.
1. Эмоции регулируются или формируются культурными нормами. Мы наблюдаем за собой и другими с целью удостовериться, что мы соответствуем ожиданиям того, что следует чувствовать в определенных ситуациях. Например, на свадьбе принято радоваться, на похоронах - плакать. Если кто-то из участников этих мероприятий выбивается из привычных выражений чувств, то и ему самому, и окружающим такое поведение будет казаться странным, неприемлемым, даже оскорбительным.
В работе психолога клиенты с подобными вопросами встречаются часто: "на похоронах мне совсем не хотелось плакать, я выдавливал из себя слезы или хотя бы грустное выражение лица: папа ждал своей смерти и я не понимаю о чём тут жалеть", " подруга выходила замуж, а я не могла её поздравить, у меня было ощущение ужаса и боли: я теряю её навсегда". И тогда важно разобраться, что со мной происходит в такие моменты, как я на самом деле себя чувствую, чего опасаюсь при выражении реальных эмоций.
Эмоциональные нормы имеют свои характеристики:
- они вездесущи, хотя часто невидимы. Мы не особо задумываемся о них в обыденной жизни,так как принимаем за само собой разумеющиеся их исполнение. Но стоит только кому-то их нарушить, как вы понимаете, что тут что-то не так. Когда нас кто-то благодарит за услугу, мы едва замечаем его «спасибо!», но если он не сделает подобного, мы чувствуем «неправильность» такого поступка. Вроде бы не очень-то и хотелось, но осадочек остается и в следующий раз этому человеку мы можем больше и не помочь.
- они регулируются с помощью сильных и слабых санкций, которые применяются другими людьми в отношении нас и нами самими в отношении себя: неодобрительный взгляд, разрушение репутации, недоверие других, желание "взять себя в руки" и т.д. Человек, который признан «слишком нервным» или «постоянно недовольным» может не найти друзей, супругу(а) или иметь проблемы в отношениях с родными. Можно не получить достойное предложение о работе или подвергнутся остракизму среди ровесников. А как часто мы говорим себе «да что со мной не так!», когда все радуются наступлению нового года, а нам хочется забиться в угол и не принимать участие в общем веселье.
- им обучаются в процессе прямой и непрямой социализации: фильмы, книги, семья, школа, дворовая компания, работа показывают нам где можно злиться, а где – нельзя, в каких ситуациях печалиться, а в каких – радоваться, за что стоит обижаться, а за что - глупо и как правильно говорить/или не говорить о своих чувствах. «Не забудь сказать спасибо!», «как тебе не стыдно?», «ты разве не рад моему подарку?», «как мне нравится, когда ты такой веселый!», «какой ты бесчувственный!» - мы подстраиваемся под эмоциональные правила своей среды, которая использует положительное и отрицательное подкрепление наших эмоциональных проявлений, регулируя таким образом их «нормальность».
- они меняются со временем и различаются от группы к группе. Например, в нашей стране обычно от новобрачных ждут страстных проявлений их чувств: поцелуев, объятий, клятв, а если они не будут демонстрировать подобное поведение, то может возникнуть тревога или подозрения, что в паре что-то не так. В некоторых обществах, где традиция диктует, чтобы невеста переехала в дом мужа, а члены его семьи заинтересованы, чтобы их большое хозяйство не разбивалось по частям, страстное выражение чувств молодых супругов не ободряется. Так как оно может побуждать новоиспеченного мужа проявлять большую приверженность своему браку, чем своим родственным связям.
- они могут быть неодназначными и противоречить друг другу даже в рамках одной культуры или в одинаковых условиях. Такие разногласия не означают, что эмоциональные нормы иллюзорны, как и то, что они непреложны и ясны для всех. Люди подчиняются их диктату, творчески переосмысливая их, интерпретируя и оценивая их в зависимости от конкретной ситуации. Например, в семье принято устраивать имениннику сюрпризы в день рождения,но когда после рождения третьего ребенка, к ним переезжает бабушка для помощи по хозяйству, ей такие сюрпризы не делают. Казалось бы, одна и та же семья и одни и те же условия, но эмоциональные нормы перестают работать в этом случае.
- они могут отражать и поддерживать социальное неравенство. Эмоциональные нормы отражают и воспроизводят отношения власти: доминирующие группы оказывают большое влияние при создании, принятии и приведении в исполнение социальных норм. Например, часто высказываемая в США идея, что экономический успех является результатом таланта и усердной работы, предполагает, что недостигшие его должны испытывать спокойное смирение или стыд, но никак не враждебность, а успешные – гордость, но никак не смущение. А ведь часто такая идеология не учитывает реальное положение дел: происхождение из богатой семьи, финансовый доступ к качественному образованию и здравоохранению, получение работы во время экономического подъема, связи с нужными людьми и т.д. Меритократический миф служит причиной самообвинений в экономической несостоятельности, а не побуждает к культивированию эмоций, которые могут привести к требованию реформ или бунту против существующих социальных условий.
В нашей стране официальная риторика связана с призывами «не раскачивать лодку», «не ныть» от сложных условий жизни, «терпеть» ибо «мы – богоспасаемая» и «особо духовная» нация, а те, кто возмущаются текущим положением дел, будь то пожары в Сибири или нищенские пособия, - предатели, да вообще не русские, а то и зловредные агенты враждебных стран. Наша официально одобряемая эмоциональная норма – смирение и терпение к любым невзгодам, радость и счастье от внимания вышестоящих, а также злость и негодование ко всему чужому и не традиционному.
2. Люди управляют своими эмоциями. Мы можем изобразить чувства или попытаться изменить то, что действительно чувствуем, чтобы соответствовать нормам или для достижения каких-то целей. Автор выделяет поверхностное (внешнее) и глубокое (внутреннее) исполнение.
Первый вариант – то есть «надевание» всем известной маски эмоционального выражения, подходящей текущей ситуации, то есть изображение переживания, которое мы на самом деле сейчас не чувствуем. В этом случае мы используем слова («отличный свитер!» вместо «что за ужас ты мне подарила, мама!»), определенный тон голоса («спасибо!» говорим с подъемом и громко, а не тихо и спокойно), экспрессивную мимику (улыбка, а не нахмуренные брови), телесные жесты (объятия вместо пожимания плечами), одеждой (надевание подаренного свитера вместо закидывания его верхнюю полку или облачение в праздничную одежду на свадьбу и траурную – на похороны).
Второй вариант – управление чувствами для действительного глубокого проживания той эмоции, которую сейчас хочется пережить. Чтобы приглушить или вызвать эмоции мы можем использовать телесное исполнение (медленный вдох/выдох при тревоге, счет до 10 при гневе), экспрессивное исполнение (вести так, как бы себя вел человек в таком переживании – «притворяйся, пока не получится»), когнитивное исполнение (интерпретация ситуации для того, чтобы чувствовать себя в ней по-другому).
Глубокое исполнение эмоций активно применяется в психотерапии. Автор выделили три таких варианта - телесное, экспрессивное, когнитивное.
Телесное исполнение необходимо при панических атаках и тренинге управления гневом, для создания эмоциональной осознанности и контроля своих импульсов, включения нужного настроения и определенного состояния.
Экспрессивное исполнение часто используется в поведенческой терапии и психодраме. Как психодраматист я могу в своей работе предлагать клиентам такое исполнение, чтобы наполнить слабо развитую или новую для человека роль, для получения другого опыта в привычных обстоятельствах, как ролевой тренинг и ролевую игру.
А когнитивное исполнение – это конек всех техник саморазвития и не только. «Не можешь поменять ситуацию, измени отношение к ней», «посмотри на ситуацию со всех сторон», «все, что не делается – все к лучшему» - каких только не услышишь советов от знающих людей.
В книге автор привел актуальное исследование по использованию молитвы для управления эмоциями. Это были интервью с жертвами насилия со стороны партнеров. Оказалось, что молитва для этих женщин выступала ценным ресурсом для управления эмоциями. Обращение к Богу помогало разрядить гнев, поддержать самооценку, преодолеть страхи, чувствовать себя более защищенным, получить поддержку от невидимого, но милосердного и понимающего существа. Автор считает, что не обязательно именно молиться для получения описанных результатов, можно обращаться внутри себя к кому-то, кто будет являться для нас моральным авторитетом или милосердным и сочувствующим другом. Эффект будет тот же: управление эмоциями в воображении тоже работает.
3. Люди все время отслеживают, кто отдает, а кто получает чувства, мы условно измеряем и на основании культурных представлений оцениваем, кто и почему заслуживает сочувствия, благодарности, любви, осуждения и т.д. Мы постоянно обмениваемся эмоциями в любых социальных взаимодействиях независимо от степени погружения в ситуацию: «спасибо, что пропустили – ну что вы, не за что», «куда вы лезете без очереди – сама куда лезешь», «помогите, пожалуйста – извините, тороплюсь», «я вам сочувствую – спасибо, что пришли», «я вас поздравляю – о, как приятно!».
Эти эмоциональные обмены происходят в контексте эмоциональных норм и других культурных представлений. Мы ведем свою мысленную «бухгалтерскую книгу» с таблицами, где отмечаем что мы задолжали, а что получили от других, испытывая благодарность, вину, гнев, радость и т.д. Эмоции тоже являются издержками или вознаграждениями вместе с другими выгодами и потерями, которые мы подсчитываем внутри себя: «оставаться ли мне на работе, где мне так много платят, но совершенно не уважают?», «в следующий раз лучше отмечу в календаре день свадьбы, чтобы жена больше так не обижалась».
4. Эмоции включены явным или неявным образом во все процессы, связанные с работой или трудом, особенно в сфере обслуживания. Работодатели все чаще стремятся максимизировать прибыль, контролируя эмоциональные проявления работников через фильтр найма (сможет ли он демонстрировать нужные эмоции), обучения (тренинги продаж, переговоров и т.д.), продвижения по службе и увольнения и т.д. Эмоциональный труд – это оплачиваемое управление собственными эмоциями для достижения определенных эмоциональных состояний у своих клиентов, коллег и начальства.
Профессия психолога как нельзя лучше подпадает под описание эмоционального труда. Мы работаем, пропуская через себя переживания своих клиентов, вызываем у них различные эмоциональные состояния, постоянно спрашиваем «что вы сейчас чувствуете?», учим распознавать свои чувства и эмоции, понимать переживания других и т.д.
Издержками такой деятельности являются, конечно же, выгорание, когда работник эмоционального труда изнурен до полнейшей «бесчувственности» и дезориентация, когда работник не понимает в чем различие его подлинного «Я» и тем "Я", которое включается в рамках служебных обязанностей. Но эмоциональный труд дает и много преимуществ: развиваются коммуникативные навыки, другие люди становятся более понятными, жизнь наполняется смыслом и т.д.
5. Как понять, что мы чувствуем?
Во-первых, мы используем созданные в культуре словари, присваивая ярлыки нашим состояниям, называя их конкретными эмоциями. Совместно с другими мы определяем и договариваемся о приемлемых способах описания того, что человек предположительно чувствует. Но язык – всего лишь инструмент, который в таком вопросе, как определение эмоциональных состояний, ненадежен. Мы пытаемся выразить то, что мы чувствуем, пользуясь тем словарем состояний, который распространен в нашей культуре. Например, у японцев есть обозначение состояния «amae», которое означает позитивное чувство наслаждения полной зависимостью от другого человека. Люди из племени ифалук различают отвращение моральное и физическое, а у нас это одно понятие. А некоторые африканские языки описывают печаль и гнев одним словом.
Некоторые эмоциональные состояния уходят из языков, а какие-то создаются. Дорожная ярость, испанский стыд, например, появились совсем недавно, а такие слова меланхолия или акедия уходят. Последнее – это чувство скуки, уныния и отвращения по поводу выполнения религиозного долга. То есть получается, что при осознавании своего состояния мы можем использовать только тот понятийный аппарат, который у нас есть в наличии. Если нам никогда не говорили о страхе или зависти, то мы и не сможем опознать их в себе. Мы назовем их чем-то другим, просто потому, что у нас нет внутренней оптики для обозначения именно такого переживания.
Во-вторых, при определении своих эмоциональных состояний нам советуют прислушаться к ощущениям в теле. Такие советы помогают не всегда. В чем тут сложность?
- одинаковые ощущения: разные эмоции могут иметь одинаковые физиологические проявления, например, мой пульс учащается, когда я вижу своего возлюбленного или он учащается, потому что злюсь на человека, поцарапавшего мою машину.
- одновременность переживаний: во многих ситуациях мы испытываем множество чувств одновременно, например, страх и удовольствие от катания на аттракционе, печаль и облегчение при смерти надоевшего родственника, волнение и отвращение при первом свидании и т.д.
- отсутствие инструментария для измерения: нет объективной измерительной системы для эмоций. Насколько я счастлив? Или печален? Так же как мой партнер сейчас или больше? Если я бью посуду, я больше разгневан, чем мой супруг или я просто не умею себя сдерживать?
- отсутствие физиологических ощущений: некоторые эмоции вообще могут никак не отражаться в нашем теле или могут ощущаться буквально на пороге чувствительности, например, нежность, спокойствие, благодарность, надежда.
Эти сложности распознавания часто мешают нам лучше понимать себя и других, поэтому в работе психолога много времени занимает процесс распознавания чувств у клиентов. «Что вы переживали тогда, когда это случилось?», «Как вам говорить мне про это?», «Что с вами происходит в данный момент?» - мы задаем такие вопросы постоянно и часто клиенты, особенно в начале процесса терапии, вообще не понимают нашего настойчивого интереса к их эмоциональным состояниям.
В психодраме мы можем использовать технику «дублирование», чтобы помочь человеку осознать свое переживание, называя от первого лица то чувство, которое нам кажется, как директорам или участникам группы, присутствует у клиента, но не распознается им: «Я чувствую зависть к тебе, потому что у тебя есть то, чего нет у меня», например. Клиент может согласиться и повторить «дубль» или отказаться от него и сказать своими словами, которые могут звучать совсем не так или с другими нюансами переживания: «Возможно между нами есть зависть. Но еще мне печально, что мы постоянно меряемся с тобой кто круче». В других методах может использоваться интерпретация - «мне кажется, вы злитесь на свою мать», самораскрытие – «я в подобных ситуациях обычно злюсь» и другие варианты техник. Так психолог помогает клиенту погрузиться в свои переживания и сделать их более осознанными для себя.
На этом все. Вот такая книга. Наверное, ее можно уже не читать, после моего такого подробного изложения. Но если кто-то заинтересуется социологией эмоций, ищите ее.